Я припомнил давно забытые уроки физики. Если потереть друг о друга пьезоэлектрические кристаллы, между ними проскочит искра, как в кухонных зажигалках. Наверно, электрошоковые дубинки действуют по тому же принципу, только гораздо сильнее. А может, и нет. Надо будет спросить у кого-нибудь. А может, и не стоит. Пять тысяч вольт...

Я поглядел в затылок лорду Вонли. Интересно, что он себе думает? Но согласился он очень охотно, это точно. Они ухватились за мое предложение, как голодающий за кусок хлеба. И даже не спросили, зачем и почему. Все, что может причинить вред Мейнарду Аллардеку, стоит того, чтобы за него взяться.

Наверно, именно поэтому лорд Вонли так охотно познакомил меня с Розой Квинс и предоставил мне доступ к материалам. Он решил, что мои булавочные уколы могут помочь скомпрометировать Мейнарда.

Я задремал, потом проснулся, как от толчка, и обнаружил, что Полгейт смотрит на меня. Похоже, он был озадачен.

Сейчас я чувствовал себя тряпичной куклой и решительно не знал, что ему сказать. Поэтому я не сказал ничего. Вскоре он отвернулся и стал смотреть в окно. Но тем не менее я отчетливо ощущал его беспощадную силу и понимал, что если в ближайшие несколько часов я хоть раз промахнусь, он вполне может сломать мне жизнь.

Я стал думать о ловушке, которую они подстроили мне в "Гинеях".

Спонсоры Ледника позвонили мне и оставили на автоответчике приглашение на ленч. Где именно – спонсоры не сказали, но сказали, что это будет завтра, во вторник – то есть, значит, уже сегодня. Должно быть, сообщение перехватили и передали Полгейту, а он сказал об этом лорду Вонли. А лорд Вонли ответил: "Нет ничего проще, друг мой: я предложу этим спонсорам объединиться – вряд ли они откажутся, – а Кит Филдинг будет непременно: он на все готов, лишь бы угодить принцессе..."

Полгейт знает "Гинеи". Знает Марио. Знает, что там можно запереться в отдельной комнате на час и никто тебе не помешает. Наверняка ему известно не одно такое место.

Возможно, именно лорд Вонли посоветовал спонсорам Ледника собраться в "Гинеях". А может, они с самого начала так решили. В "Гинеях" часто проходили всяческие торжества, посвященные скачкам. Вполне возможно, что спонсоры сами выбрали именно этот ресторан, тем более что здесь можно было посмотреть фильм.

А, что толку об этом размышлять? Как бы то ни было, их план сработал.

Я подумал также о союзе между лордом Вонли и Полгейтом, владельцами враждующих газет. В печати они готовы были перегрызть друг другу глотки, но за кулисами действовали сообща.

Союзники. Но не друзья. Они явно чувствовали себя неуютно в присутствии друг друга.

Первого октября лорд Вонли подписал письмо, рекомендующее дать Мейнарду титул. Возможно, он подмахнул его не задумываясь, почти не зная Мейнарда.

Но вскоре после этого его сын Хью признался в своей сделке с Мейнардом. И разгневанный лорд Вонли решил погубить репутацию Мейнарда с помощью Полгейта и его "Знамени". Потому что подобная акция была именно в духе "Знамени". И Джей Эрскин, который раньше работал на лорда Вонли, пришелся ко двору именно в "Знамени". К тому же было известно, что противозаконные действия его не пугают.

Я не знал, почему лорд Вонли обратился к Пол-гейту, почему он ожидал, что Полгейт согласится ему помочь. Но причина должна была быть. Можно, конечно, спросить – но вряд ли мне ответят.

Конечно, лорд Вонли мог бы сказать у себя в благотворительной организации, что решил отозвать рекомендацию, данную Мейнарду. Но они могли бы ответить, что его сын – сам дурак, а Аллардек просто ему помог. Лорд Вонли был газетчиком и, видимо, решил, что несколько разгромных статеек подействуют вернее и к тому же такая месть будет куда приятнее. Но, видимо, до того он обратился к авторам передачи "Секреты бизнеса". Видимо, именно он сказал им: "Раскопайте все, что сможете, насчет этого Аллардека. Дискредитируйте его. Я заплачу". Но режиссер его надул: если верить Розе Квинс, ему уже не раз случалось брать деньги за то, чтобы позволить жертве сорваться с крючка.

Передача "Секреты бизнеса" оказалась хвалебной. Это совсем не входило в планы лорда Вонли. И тогда ему пришлось обратиться к Полгейту.

Я закрыл глаза и снова задремал. В машине слышалось тихое гудение они включили печку. Я подумал о лошадях. Насколько же они все-таки честнее людей! Завтра я должен участвовать в скачках в Хейдоке. Слава богу, ипподромовского врача в "Гинеях" не было!

"Перейти в чужие руки... – подумал я без всякой связи с предыдущими мыслями. – Фирма не должна перейти в чужие руки..." Если я сделаю ошибку, Полгейт меня убьет. К концу путешествия душевные и физические силы вернулись ко мне – постепенно, как поднимающийся прилив. Это было необыкновенное чувство: я и не подозревал, как я силен, пока не утратил силу и не ощутил ее возвращения. Словно человек, который не сознавал, как он был болен, пока не выздоровел. Только наоборот.

Я радостно потянулся, ощущая, как заново окрепли мои мышцы, и глубоко вздохнул, расправляя грудь. Полгейт почуял, что я ожил – для него-то ощущение своей мощи наверняка было привычным, – и несколько напрягся.

В пять минут четвертого Эрскин въехал во двор конюшни Бобби. Сейчас в конюшнях должна была царить послеобеденная тишина и покой, но во дворе было шумно и полно народу. Эрскин затормозил, как обычно, судорожно дернув машину.

Полгейт приказал ему отпереть двери, и мы все выбрались наружу.

Холли рассеянно поглядела в нашу сторону. Во дворе стояло еще тричетыре машины, коневозка с опущенным помостом, и рядом с ней стояли конюхи с недоуздками.

И – Джермин Грейвс! Я глазам своим не поверил.

Холли узнала меня и бросилась ко мне.

– Сделай что-нибудь! Он психует, а Бобби в доме, с Мейнардом, Мейнард приехал еще утром, и они все время кричат друг на друга, я туда идти не хочу. Слава богу, что ты приехал! Господи, какой бардак!

Увидев меня, Джермин Грейвс тоже подошел ко мне. Он мельком глянул на Полгейта, Эрскина и лорда Вонли и воинственно сказал:

– Это что еще за типы? Слушайте, Филдинг, я вашим мухлежом сыт по горло! Я приехал за своими лошадьми.

Я обнял Холли за плечи.

– Чек оплачен? – спросил я у нее.

– Да оплачен, оплачен, черт бы вас побрал! – яростно выпалил Грейвс.

Холли кивнула.

– Торговец кормами сказал, что получил деньги. Еще вчера.

– Это что еще такое? – осведомился Полгейт.

– Не суйтесь не в свое дело! – оборвал его Грейвс. – Филдинг, я с вами разговариваю! Отдавайте мне моих лошадей, или я вызову полицию, черт побери!

– Успокойтесь, мистер Грейвс, – сказал я. – Сейчас вы их получите.

– Их нет на месте! – Он набычился и яростно уставился на меня, а я подумал, как забавно, что он не обращает ни малейшего внимания на Полгейта.

Наверно, для того, чтобы кого-то бояться, надо знать, что он страшный...

– Мистер Грейвс, – любезно сообщил я владельцам газет и репортеру, – забирает своих лошадей, потому что его напугала заметка, которую он прочел в разделе "Частная жизнь". Так сказать, сила печати в действии.

– Закройте варежку и отдавайте мне моих лошадей! – рявкнул Грейвс.

– Да, конечно. Ваши конюхи просто не там ищут.

– Джаспер! – заорал Грейвс. – Иди сюда!

Злосчастный племянничек подошел, опасливо поглядывая на меня. Я кивнул, приглашая их за собой.

– Идемте.

Джей Эрскин хотел меня остановить, но Полгейт вмешался и сказал, чтобы он меня не трогал. Я отвел Джаспера на соседний двор и показал денники, в которых стояли лошади Грейвса.

– Я ужасно извиняюсь... – сказал Джаспер.

– Пожалуйста-пожалуйста! – ответил я, подумав, что если бы не они, мы бы не стали устанавливать сигнализацию, а без сигнализации мы не поймали бы Эрскина, когда он полез на крышу. Так что, пожалуй, нам следовало все же быть благодарными Грейвсам.